Ксения Сосункевич — глава крестьянского фермерского хозяйства, специалист по выращиванию плодово-ягодной продукции в условиях севера. Растениевод, экспериментатор, новатор, готовый внедрять новые технологии на полях Карелии, в беседе с Татьяной Плотниковой.
Этой публикацией мы хотели бы ещё раз обратиться к теме Настоящего и привлечь внимание читателя к необходимости восстановления мастерства, передачи его преемникам и формирования своего Наследия.
Этой теме посвящён сайт Вечное и Настоящее. Мы приглашаем к диалогу всех заинтересованных в этой теме.
Ксения, вы занимаетесь фермерством в семейном хозяйстве. Расскажите вашу историю — с чего всё начиналось? Кто всё начал?
Всё одновременно просто и непросто. Начиналось это в 1992 году, в кризисное время, ещё до моего рождения — мой отец на месте болот заложил картофельные поля. Потом появилась я и выросла, по сути, там же — на свежем воздухе, на поле, рядом с отцом. Потом получала образование — их у меня два, юридическое и экономическое, работала на хорошем месте в хорошей должности.
И в какой-то момент поняла, что делаю что-то непонятное — непонятные дела, непонятные деньги, хотя должности нормальные и деньги тоже. Я не понимала, ради чего всё это происходит в моей жизни, почему я трачу на это своё драгоценное время жизни. В какой-то момент решила, что нужно возвращаться домой и становиться рядом с отцом.
Потихоньку вникала в то, что он делает, разбиралась в процессах, то заходила, то выходила, всё глубже понимая, что нужно либо вникать и заниматься полностью делом, либо ничего не делать — нельзя просто взяться и потом на выходе бросить. Это понимание привело меня к более усердной работе.
Как распределяются роли в хозяйстве? Чем занимаетесь вы?
Отец, мама и я — мы работаем на полях. У отца картофельные поля, я участвую в этом процессе, но эта культура для меня неинтересна: не уверена, что я смогу взять на себя весь процесс и провести его до конца.
Я занимаюсь клубникой. Вот это полностью на мне. Изначально отец мне обозначил: либо ты этим занимаешься, либо нет. У меня уже пять гектар клубники, есть планы выйти на новый уровень — с более серьёзными инвестициями, иным уровнем технологий.
Чему пришлось учиться по возвращению домой, в дело отца?
Пришлось столкнуться с бюрократией — по сей день с ней боремся. Казалось бы, есть земля, берёшь и выращиваешь. Но на деле не всё так просто: выполнить все требования закона невозможно, каждый твой шаг встречает сопротивление.
Сложно мне было и как девушке: есть работа, есть большая ответственность, поэтому пришлось учиться жёстко разговаривать с людьми, понимать их намерения, пресекать попытки сесть мне на шею и ехать, как паразиты, принимать жёсткие решения, которые многих не устраивают, но направлены на благо хозяйства, дела, развития. Даже не ожидала от себя такого.
Интересно, что вы сразу заговорили об отношениях — не о технологиях, не об оборудовании, а о людях. Можно ли сказать, что это самое главное?
Да, отношения с людьми — самое главное. Думаешь — коллеги, друзья-товарищи, но когда они видят в тебе сильного конкурента, то просто «кидают», пытаются нажиться на тебе. Это грустно, но для меня это вопрос не денег, а вскрытия человеческой сути.
Сейчас люди помешаны на деньгах. Я потеряла много друзей, партнёров, потому что многие вопросы упирались в деньги — за миллион люди готовы душу продать и подставить тебя. С одной стороны, я понимаю, что это цена нашей дружбы — такое ощущение, что человек просто живёт один день. С другой — опыт, возможность задуматься, повод не доверять людям слепо. Но то, что должно произойти — произойдёт в той или иной форме.
Сама работа, как в любой сфере — ты всё равно познаешь себя. Сельское хозяйство не женское дело, но тебе всё время приходится проверять себя, открывать с новых сторон, понимаешь, где тебе нужно работать для получения готового продукта. Это становление тебя как человека, как сильной личности. Где-то нужно пойти на компромисс, где-то остаться верной своим принципам. Когда ты поступаешь так, как людям неугодно, бывает, даже мужчины устраивают истерики, приходится доносить до них свою точку зрения, это что-то меняет в них — потом приходят извиняться.
На чём вы стоите, когда что-то говорите, чего-то требуете, что-то доносите?
На здравом смысле. Я доношу до людей финальную точку, чего я хочу, что я требую. Если это работник, он может не понимать, что я хочу получить на выходе, он не понимает всей сути дела в целом. Я им говорю: «Ребята, должно быть так и так. Если вы здесь напортачите, через три года я не получу желаемый эффект».
Цена ошибки в сельском хозяйстве — целый год, а бывает и три-четыре года. Это долгая перспектива: не просто купил-продал, совершил ошибку — заменил маркетинговый план, снёс отдел продаж. Это то, что будет фундаментально расти, развиваться — цена ошибок слишком высока, чтобы допускать их.
А бывают ли, наоборот, моменты, когда неожиданно приходит помощь от тех, от кого её совсем не ждешь?
Да, бывает, что ждёшь от близких людей помощи — а они отворачиваются. А те люди, которые мало тебя знают, просто услышали где-то — звонят и говорят: «Ксюха, я могу помочь тебе в этом вопросе». Буквально недавно я заболела, и близкие друзья не смогли мне помочь. А помогли неожиданно люди, на которых я даже не рассчитывала.
Недавно потеряла друзей и коллег, мне было грустно.
И в то же время позвонил классный специалист по клубнике из России, говорит: «Приезжай ко мне». Говорю ему, мол, мне некогда, не приеду. Сказала и забыла. Потом три дня ходила, думала — он ни с кем не общается, а меня пригласил к себе. Я ему в шесть утра перезвонила, сказала, что приеду в другой конец России. Он обрадовался: «Ну, молодец, додумалась!» В итоге я приехала, мы три дня с ним много разговаривали, а ещё через два дня он уже был у меня в Карелии, и мы уже делали дела, исправляли какие-то ошибки, которые я не видела, потому что мне не хватало опыта, чтобы их увидеть. Я такого не ожидала, и даже подумать о таком не могла. Спрашиваю его: «А почему вы решили мне помочь?» — «Потому что я вижу, что ты трудишься, просто не хватает опыта». Человек просто решил помочь девушке, у которой горят глаза.
Это было для меня несказанно приятно, мы уже планируем более масштабное сотрудничество — такие моменты очень воодушевляют, даже дышать легче стало.
А этот мужчина — военный. Он выстроил всех в ряд, в том числе и меня, провел профилактическую беседу, навёл порядок — я себя почувствовала школьницей. Когда люди знают своё дело, можно у них учиться и доверять им.
Из чего состоит фермерское хозяйство? Чтобы вы назвали главным, и что остальное вокруг него бы выстроилось?
Самое главное — это идея. Нужно понимать, что ты хочешь видеть через два-три-пять-десять лет. Для меня пример — мой отец. С каждым годом я всё больше понимаю, какой он замечательный, бесстрашный человек: он начинал в момент кризиса девяностых, и тот объём работ, который был сделан, потрясает. Этот человек меня научил мыслить и понимать, ради чего всё это делается.
И это вопрос не денег, а вопрос работы как образа жизни. Она в один день не заканчивается — продал, деньги получил и доволен. Ты думаешь, что будет через десять лет и дальше.
С чиновниками тоже приходится ругаться. Они мне говорят: «Ксения, у тебя нет земли, едь в другой район», а я им: «Ребята, тридцать лет назад мы пришли — и был лес, и мы из леса сделали хозяйство, а вы мне предлагаете уехать в другой район? Я с вами говорю не про деньги, а про образ жизни!»
Люди не понимают. Они думают, что мы бизнесом занимаемся. Взрослым людям пытаешься объяснить, что не всё на деньгах завязано — есть ещё любовь к родине, патриотизм, любовь к селу, где ты родился.
Получается ли доносить, особенно чиновникам?
Кому-то получается — есть структуры, где люди относятся к тебе по-человечески, понимают. А там, где есть план, есть своя задача, они тебя послушали — и ничего не сделали. Приходится работать с такими через правоохранительные органы. Пытаешься по-человечески — не всегда получается. Разные моменты бывают.
Что помогает преодолевать трудности?
Если ты берёшься за дело, у тебя не остаётся другого выхода — нужно просто идти делать, решать проблемы, преодолевать трудности. А как иначе? Никто же не сделает этого за меня.
Когда получаешь результат, это несказанно радует. Может, где-то рассчитывал получить больше, а получил меньше, всё остальное — бесценный опыт.
Клубника — это полностью ваше детище. Как вы его растите?
Наша клубника натуральная, мы не используем химию при её выращивании, это принципиальная позиция. Мои друзья привозят в сезон своих детей на поля, и дети могут безопасно лакомиться клубникой прямо с куста. Ягода очень вкусная.
Все время думаешь о своих растениях. Много переживаешь. Бывает, приходишь ночью на поле — у нас в Карелии летом «белые ночи» — ходишь, смотришь, думаешь: «Что же тебе еще нужно?». Иногда хожу по своему полю, ною, рассказываю ему о своих трудностях — понимает…
И, конечно, обидно, когда урожай гибнет. У нас был случай: из-за задержки поливочного оборудования заложили поле позже положенных сроков. В итоге клубника дала ягоду только к октябрю, и когда пришло время её собирать, ударили морозы. Погибла не только ягода, я потеряла 40% поля, потому что в зиму куст ушел неправильно и часть посадок погибли.
У нас нет проблем с её реализацией — местные жители охотно забирают ягоду, ценя её качество.
Если представить, что Ксения бабушка, что бы она рассказал своим внукам, какие выжимки из своего опыта?
Не врать себе и окружающим, даже если эта правда неприятна.
Оставаться человеком.
Важно отодвигать деньги на задний план и смотреть, что останется на выходе и кто останется рядом с тобой. Видеть людей — кто и ради чего идёт с тобой по жизни. И ты сам ради чего идёшь с людьми по жизни — ради идеи или ради выгоды. Идея объединяет.
Есть ли какая-то проблема касательно дела, которую хотелось бы решить?
Главная проблема — это нехватка земли. Если нет земли — о каком развитии может идти речь? Мы готовы сажать, масштабироваться, есть опыт. А приходиться бороться с «ветряными мельницами» — наступать, тратить время на бумажки. Меня это больше всего беспокоит.
К примеру, вокруг нашего хозяйства есть совхоз, который использует только 10% от общего объёма земель. С совхозом плохие отношения: они не хотят заключать договор долгосрочной аренды, назначают цену за аренду, как за крыло самолета.
А ведь земля крестьянину нужна в долгосрочную аренду. Если нет севооборота, если поле не может отдыхать — качество продукции может упасть. Мы в один год выращиваем картошку, а во второй — уходим на другой участок, чтобы земля отдыхала.
Есть четкое правило: клубнику после картошки сажать нельзя. Из-за нехватки земли мы вынуждены были это сделать, и эта ошибка стоила очень дорого — поле просто умерло. Бактерии, которые остались после картошки, очень активно подавляют клубнику. Самое страшное, что я планировала получить хороший урожай, высаживала новые сорта, а в реальности влетела на год-два в долги.
Мы хорошо понимаем, что нужен севооборот. И мы знаем, что так делать нельзя. Но у нас нет выбора. А сажать на чужих полях с арендой на год-два — тоже нельзя.
Земля — это наша главная ценность, которая кормит людей. Она стоит бесхозная, превращается в леса, и мне нужно потратить много сил и денег, чтобы зайти туда и что-то сделать, пока земля войдет в оборот.
Клубника — это здорово, но сколько делается для успешного урожая, просто уму непостижимо. А сколько сделал мой отец, как он не сдался, не бросил, не сказал: «Фермерство невыгодно, намежую участки и продам под дома»…
Жаль тратить своё время на борьбу — ведь мы многое можем сделать своими руками, но нам не дают такой возможности.
Спасибо, Ксения, за интересную беседу.
Иллюстрации: из архива Ксении Сосункевич
