Если трудно сформулировать вопрос — II

Окончание беседы Марии Титце с Олегом Бокачёвым, основателем Института LiveDevice.

Олег, мы остановились на том, что есть как минимум два случая проблемной ситуации: один — непроживаемые вопросы, а второй — страх спрашивать. Каковы другие возможные причины того, что человеку трудно сформулировать свой вопрос?

Системно подходя к вопросу о том, какие дисбалансы возможны при формулировке вопросов, мы продолжим наш подход классификации по четырём реальностям. В каждой реальности мы обнаружим свой баланс и дисбаланс.

Так как сейчас нас интересует только проблема формулирования вопроса, мы не рассматриваем вариант, когда причина дисбаланса — отвечающий человек. Мы ищем возможные причины в спрашивающем, а отвечающий принимается нами безусловно, как источник истинных ответов.

Да, нас в чистом виде волнует проблема спрашивающего.

В таком случае, прежде всего, нужно констатировать необходимость двух субъектов — спрашивающего и отвечающего. Спрашивающий — минус, отвечающий — плюс. Между ними ясно и лаконично возникает сформулированный вопрос.

Отвечающий плюс просто есть, он однороден и самодостаточен, под него, как под солнце, можно подставить свой минус — проблему, чтобы согреться в его лучах. Спрашивающий минус — страдающий, он изменчив и подстраивается под отвечающего, чтобы решить свои проблемы.

Минус проявляется в виде вопросов четырёх типов, зависящих от того, в какой реальности пребывает спрашивающий в момент задавания вопроса:

• Адекватные вопросы — высшая реальность;
• Чрезмерные вопросы — естественная реальность;
• Недостаточные вопросы — социальная реальность;
• Извращённые вопросы — виртуальная реальность.

Самый лёгкий дисбаланс вопроса — чрезмерный. Хуже — недостаточный. Самый плохой вариант — извращённый.

Хорошо. Тогда, что означает задавать адекватные вопросы?

Вопрос задан адекватно, когда спрашивающий осознаёт, что недостаток именно у него, а не у отвечающего, что он — нижестоящий в отношениях со своим собеседником, и что ответ отвечающего для него — лекарство и благословение. Только с таким отношением он проживает свой вопрос, как свою живую проблему, и открыт отвечающему. Получив ответ, спрашивающий должен прожить его, чтобы проверить применимость ответа к его ситуации, и затем задать уточняющий вопрос, если в этом есть необходимость. Каждый ответ он проживает так же, как и свои вопросы, сохраняя уважительное отношение к отвечающему и к его ответам.

Понятно, что это идеальный вариант, к которому ещё нужно прийти. Можно теперь рассмотреть неадекватные формы задавания вопросов?

Чрезмерная форма неадекватных вопросов — значит, задавать вопросы, не проживая их важность и актуальность для себя. Вот пример такого диалога:

— Как мне строить отношения с мужем?

— Если муж зарабатывает, а Вы домохозяйка, очевидно, что Вы от него зависите материально, значит он — глава семьи, а Вы должны его слушаться.

— А что значит «слушаться»?

— «Слушаться» — это когда Вы внимательны к нему и стараетесь быть ему полезной.

— А что значит «внимательно» относиться? А если внимательно не получается? Я стараюсь, но не знаю — полезна ли я ему? А если он меня вообще не замечает?

Подобные вопросы демонстрируют, что спрашивающий не проживает ни вопросы, ни ответы, но задаёт, задаёт, задаёт…

Если взять тот же пример, но теперь женщина спрашивает недостаточно?

На ту же рекомендацию отвечающего спрашивающая может отреагировать так:

— Ну, может быть. А что, других вариантов нет?

— Есть и другие варианты.

— А, хорошо.

Если спрашивающий так реагирует на ответ, то отвечающий чувствует, что его просто используют, и у него начинают сами собой возникать пустые вопросы к спрашивающему:

— А зачем Вы у меня это спросили?

— Ну, так просто.

Такое опустошающее и обессиливающее поведение спрашивающего значительно хуже, чем ситуация, когда человек много спрашивает и ничего не проживает. Ведь первый тип неадекватных вопросов — детский, второй же — манипулятивный, обесценивающий отвечающего вместе с его ответами и делающий из него дурака.

А тот же пример, но извращённая неадекватность вопросов?

Это когда на ясный ответ спрашивающий задаёт вопрос со скрытой претензией:

— Ну, не факт. А если мужчина — полный дурак, тогда что? Тоже слушаться его?

— Если полный дурак, то зачем Вы за него выходили? Просто разведитесь.

— Меня всё устраивает в нём, кроме того, что иногда он ведёт себя просто невыносимо. Почему мужчины иногда такие кретины?

Уже сами по себе такие вопросы направлены совершенно не на принятие ответа, а на то, чтобы высказать наболевшее и подтвердить свою правоту. Вопроса там и близко нет — так же, как рядом нет и отвечающего человека, а есть человек-бревно, на котором можно вымещать свою обиду. Задавая подобные вопросы, спрашивающий демонстрирует, что если в отвечающем и есть какая-то ценность, то явно — не в его ответах, а может быть, только в том, что он — живое существо, на которое можно слить лишнее. Был бы отвечающий собакой, то и собаке были бы обращены эти же «вопросы».

Что заставляет спрашивающего вести себя неадекватно?

Страх. Различные формы и интенсивность страха за существование своего «Я» и его защита.

В случае чрезмерных вопросов спрашивающий испытывает почти осознанный страх быть ничейным, брошенным: «Я — недостаточно хороший, и меня не возьмут, а если возьмут, то потом бросят».

В случае недостаточных вопросов — более или менее неосознанный страх болезненности от того, что кто-то тебя будет использовать: «Да, мне сейчас тяжело, но если я буду слушать непрофессиональные ответы обычного человека с его мнением, может стать ещё хуже».

В случае извращённых вопросов — совершенно скрытый и неосознанный для спрашивающего страх быть непризнанным, который становится агрессией и захватничеством: «Если я спрашиваю, это не для того, чтобы узнать, а для того, чтобы отвечающий понял, что я уже знаю и кто я на самом деле. А если не поймёт, то он — такой же, как и все остальные».

Какое ощущение возникает у отвечающего от каждого из этих неадекватных вопросов?

Если отвечающему задают чрезмерные вопросы, это отбивает у него желание отвечать. А если он и отвечает, то сухо, сдержанно, скованно и как можно короче.   

Если человек задаёт вопрос недостаточно, то у отвечающего возникает ощущение, что его провоцируют говорить много, и это ещё хуже, потому что получается, что он становится ниже спрашивающего, таким образом, его используют.

Если же вопрос задаётся извращённо, то отвечающий не понимает, почему к нему подходят, чтобы спросить, а получив ответ, пытаются его захватить и использовать для своего самоутверждения и делают виноватым, если что-то не получается.

Пока мы говорили, я перебрала эти состояния, как клавиши фортепиано, стараясь прочувствовать каждое из них. Если спрашиваю чрезмерно, то я хочу, чтобы меня забрали из того, где я сейчас. Если спрашиваю недостаточно, то это значит, что у меня есть что-то, что я должна оберегать от отвечающего и этого держаться. А если спрашиваю извращённо, то не только имею что-то своё и держусь этого, а в глубине души считаю это более правильным и ценным, чем предлагаемое отвечающим, и хочу в «моё правильное и ценное» интегрировать частичку полезного от отвечающего, а остальное отбросить, показав ему, в чём он заблуждается. Затем могу взять это ценное и встроить в «моё правильное», чтобы усилиться.

Да, это все те ощущения, которые присутствуют у неадекватного спрашивающего в процессе общения с отвечающим.

Тогда получается, что единственно правильное состояние — когда я просто готов впустить в себя или в своё и открыться отвечающему, когда мне не жалко, и я не пытаюсь оттолкнуть его от своего. А мешает это сделать страх и недоверие тому, у кого спрашиваешь.

Недоверие и страх, что тебя не возьмут, а потом ещё и бросят, больно используют, а потом ещё больнее выбросят, оскорбят, возьмут в рабство и будут издеваться, а там и вообще могут убить, съесть, а голову повесить на забор, как предмет гордости.

Я всего лишь перечислил виды страха, позволяющие спрашивающему вести себя немного неадекватно по отношению к отвечающему.

Что заставляет человека бояться?

Какая-то нечистота на уровне его Души и сущностей, встроенных  в неё. Эта нечистота сущности страха заставит спрашивающего человека, когда он станет для кого-то отвечающим, в тенденциях проявлять всё то, чего он боялся, когда был спрашивающим.

Если он боялся того, что его бросят — он сам будет отвергать и бросать. Если он боялся того, что его используют, значит он сам будет стараться использовать других. Если боялся того, что его не признают и не будут уважать, тогда он сам никого не будет признавать и уважать.

Четыре формы задавания вопросов — это четыре уровня воспитания личности:

• Воспитанный человек;
• Недостаточно воспитанный человек;
• Невоспитанный человек;
• Правильно воспитанный в противоположной культуре человек.

Если человек пребывает в страхе, но мучается от этого, хочет вырваться из него, значит ли это, что он знает и другое — адекватное состояние воспитанной личности?

Если он знает, что не прав по отношению к отвечающему — это говорит о развитости его Души, но слабом воспитании в данном рождении. Его захватывают сущности естественной реальности, а он не имеет навыка отслеживать это и не допускать. Например, женщину часто захватывают природно-телесные сущности во время месячных.

Будучи захваченным нечистой сущностью, человек не может остановиться. Он понимает, что его несёт, а он ничего не может поделать — мало навыка контроля за несущими силами, когда он общается с вышестоящим.

Как ему изменить себя?

Надо перестать изменять вышестоящему с нижестоящими и потом научиться брать нижестоящих под контроль.

Когда человек объединяется с нижестоящим против вышестоящего, он предаёт.

Что нужно делать, чтобы не изменять тому, к кому ты пришёл спрашивать? — Нужно с ним объединиться, быть с ним за одно, быть на его стороне, с его благословения и по его поручению брать под контроль внутрителесные и природные силы — эмоции и страхи, чтобы трансформировать их и поставить на службу.

Каждый раз, когда выбираешься из какого-то очередного эмоционального тупика, с удивлением обнаруживаешь, что много времени и сил ушло на ненужные действия не в том направлении. К примеру, можно пытаться остановить эмоции волей,  но это неправильный инструмент, и он не срабатывает. Человек старается, это подливает ещё больше масла в огонь эмоций, и паровой котёл под давлением рано или поздно просто взрывается. И только когда человек заметит, что эмоции надо контролировать не волей, а разумом, то есть не снизу пытаться сдержать эмоции, а сверху входить в них, тогда эмоции утихают моментально. Значит, человек смотрит вообще куда-то не туда. По неопытности он жмёт на газ вместо того, чтобы жать на тормоз. Что держит его и не даёт услышать совет и не даёт увидеть выход?

Недоверие всему, что выше, и, как следствие — страх, паника, боль и страдание. Высшая причина — недоверие вышестоящему, низшая — страх.

Есть тот, кто выше и тот, кто ниже. Причина ловушки, которая заставляет человека быть неадекватным — недоверие вышестоящему и страх нижестоящего, который человек принимает за свой собственный?

Да, всё так. Причина неадекватности наших вопросов отвечающему — мы не доверяем верху, нам не доверяет низ. Страх становится больше, чем свет и благо от вышестоящего. Он и накрывает человека, делая его неадекватным.

Могу сейчас наблюдать, что когда уходит страх, то появляется свобода, в данном случае — в формулировании вопроса, будто страх и свобода — противоположно направленные явления.

Страх приходит, потому что мы позволяем ему прийти и даже инстинктивно приглашаем его. Ведь он нас бережёт, поэтому ему и проблемам, с ним связанным, доверия больше, чем ответам, несущим ясность, свет и свободу.

После такой процедуры анализа целительно войти в правильное состояние адекватного спрашивающего. В нём проявляется доверие к отвечающему, оно благое и успокаивающее, даёт ощущение, что твой путь закончен и ты нашёл того, кого искал.